Максим Горев — выпускник ННГАСУ, архитектор первого 25-этажного дома в Нижнем Новгороде, главный архитектор ГК «Каркас Монолит», старший преподаватель ННГАСУ, член правления Нижегородского отделения союза архитекторов России. Он руководит небольшой проектной мастерской, у которой в постоянной работе находятся более 60 объектов. О том, почему архитектор должен лично знать руководителя компании-застройщика, для кого строят апартаменты, зачем нужно продумывать благоустройство, какая основная цель КРТ и какой у Нижнего Новгорода архитектурный стиль порталу ДОМОСТРОЙНН.РУ рассказал руководитель и главный архитектор проектной компании «Горпро» Максим Горев.
— Вы руководите проектной компанией «Горпро». Чем там занимаетесь: выполняете менеджерские функции или участвуете в проектировании?
— Расскажу немного истории, чтобы было чуть проще понять, кто я и как компания появилась. На третьем курсе института, 18 лет назад, я пришел работать в фирму «СС-Проект». На тот момент она была самой крупной частной проектной организацией в Нижнем Новгороде. За 13 лет работы в «СС-Проекте» я прошел путь от студента-стажера до главного архитектора. И пять лет назад мне показалось, что я готов создать свою мастерскую. Мой товарищ Миша Генин (Генин Михаил Игоревич — директор Института развития агломерации Нижегородской области — прим. ред.) мне тогда сказал, что у него есть идея для названия моей компании и предложил «Горпроект». Я подумал: «Ой, как здорово! И город, и Горев, все совпало». Так и назвал. Со временем мы узнали, что «Горпроектов» в стране огромное количество (смеется — прим. ред.), поэтому в новом 2024 году сделали небольшой косметический ребрендинг. Теперь мы называемся «Горпро».
Что касается меня, то я лично участвую в каждом проекте. Последние четыре года у нас в постоянной работе 60–70 объектов. И все они создаются либо лично моими руками, либо под моим чутким руководством. Чаще всего мы с моей командой проводим градостроительный анализ площадки под будущий объект. Дальше вместе работаем над проектом, где чаще всего я выступаю как ведущий специалист. Я лично представляю объекты на Архитектурном совете. И даже большинство интерьеров, которые предлагает «Горпро», я разрабатываю сам.
Касательно менеджерских функций, я полностью освободил себя от юридических вопросов и все время посвящаю творчеству. Да, я договариваюсь с заказчиками по стоимости проектирования, обсуждаю сроки, а дальше передаю данные нашему гендиректору. Он работает с юристами, формирует договоры, ведет объекты. То есть в этом смысле я полностью очистил себе голову.
— С какими застройщиками вы работаете?
— Я — главный архитектор проектов группы компаний «Каркас Монолит». То есть вне зависимости от того, какой объект у компании, я его либо проектирую, либо курирую. Почти с первого дня появления «Горпроекта» мы работаем с компанией «Агроспецтех», но в меньшем объеме. Также выполняем разные работы с застройщиками «Жилстрой-НН», «Автобан», «Столица Нижний» и другими.
— Вы работали когда-нибудь с федеральными застройщиками?
— Нет, личного опыта работы с федеральными компаниями у меня нет. Сейчас я работаю по следующему принципу. Не так давно мы с Павлом Фроловым (Павел Фролов — генеральный директор застройщиков, входящих в ГК «Каркас Монолит» — прим. ред.) по приглашению Марины Владимировны Раковой (Ракова Марина Владимировна — министр градостроительный деятельности развития агломерации Нижегородской области — прим. ред.) участвовали в круглом столе в рамках фестиваля «Время возможностей». Марина Владимировна пригласила нас именно в качестве тандема проектировщик — застройщик.
Мне кажется, что для того, чтобы архитектор создал хороший продукт, он должен иметь прямой личный контакт с собственником компании. И только в этой конструкции архитектор имеет необходимую свободу действий для того, чтобы получить интересный продукт.
Как только ты не имеешь прямого контакта, и эта цепочка выстроена через менеджеров — это более извилистый путь, хорошие идеи могут теряться. Я стараюсь работать с теми компаниями, где я лично знаю собственника. Именно по этой причине мне нравится работать с тем, с кем я работаю. Потому что большинство макетов, которые я создаю, присылаю напрямую собственнику, минуя всех. И если его устраивает то, что я сделал, это решение отправляется в подробную проработку. И чем лучше работает этот лифт, тем лучше у застройщика объект.
— Вы проектируете только жилые объекты?
— Нет, например, в ЖК «КМ Анкудиновский Парк», над которым я работаю с 2014 года, мы проектировали и садики, и школы. Точнее первый сад проектировали разные компании, но я, так или иначе, являюсь либо архитектором объекта, либо его идеологом. «Горпро» занимался корректурой фасадов, разработкой интерьеров этих соцобъектов. Недавно в Кстове ввели школу, которую мы помогали делать «Каркас Монолиту». Наша команда отвечала и за посадку, и за фасады, и за интерьеры. То есть мы взяли на себя важную концептуальную часть работы, которая определяет образ. Безусловно, потом подключаются огромные коллективы, которые уже занимаются подготовкой технической документации. Но все они работают уже на той базе, которую мы заложили. Сейчас у нас в работе еще одна школа.
— Вы работаете с жилой недвижимостью, потому что у вас есть большой опыт или потому что вам это просто нравится?
— Приведу в пример Дехтяра Александра Борисовича (нижегородский архитектор, профессор, преподаватель ННГАСУ, советник РААСН, член Союза архитекторов РФ — прим. ред.). Он мне говорил, что пытается у каждого студента найти сильную сторону и указать на нее, чтобы тот начал ее развивать. А мне уже давно показалось, что тема, связанная с жильем, мне близка. Я ее понимаю, я ее чувствую. Кроме того, в начале карьеры мне повезло поработать с хорошими заказчиками, которые учат, доверяют, слышат и готовы на эксперименты. Они мне показали, что можно делать хорошие и интересные решения.
Например, мой первый объект, который дал мне определенное имя в профессиональной среде — это жилой комплекс «КМ Мегаполис» (ЖК находится на улице Родионова, 192, к. 2, 3, 4, 5. Застройщик — ГК «Каркас Монолит» — прим. ред.). Это первые для Нижнего Новгорода и лично для меня 22-этажный и 25-этажный дома, первый жилой объект с закрытой территорией, с концепцией «двор без машин», первый дом с трехуровневой подземной стоянкой. Когда мы проектировали «КМ Мегаполис» в 2011 году, ничего подобного в городе не было. И все эти эксперименты мне показали, что сегмент, связанный с многоквартирным домостроением, очень интересный. Начиная с этого ЖК, мы постоянно стараемся эволюционировать в объектном проектировании. Чем больше я этим занимаюсь, тем больше понимаю, как сделать лучше. Поэтому я думаю, что это моя сильная сторона, и я ее развиваю.
— А отличается проектирование многоквартирного дома от проектирования апартаментов?
— Апартаменты — это совсем другой продукт. Во-первых, с точки зрения нормативов, потому что это нежилое здание.
Во-вторых, иная философия, потому что покупатели апартаментов — романтики.
Ты никогда не знаешь, чем они там будут заниматься: откроют офис, студию маникюра или оборудуют гостиничный номер. И задача архитектора создать проект не многоквартирного дома, а многофункционального здания.
— Вам поступали предложения от федеральных застройщиков? Вы соглашались?
— Да, поступали, но я отказывался. Понимаете, у них же тоже компании, обладающие серьезными структурами. У многих есть внутренние проектные отделы. И они не приходят к тебе с чистым листом. Они говорят: «Возьмите невкусную часть работы на себя, а мы там сами решим, как и что нужно сделать». И это такая техническая нетворческая работа. Я все-таки про творчество. Естественно, техническая часть работы у нас есть, но творчество на первом месте. Пока были только такие предложения.
— Бывает такое, что какой-то нижегородский застройщик вам предлагает то, что вы делать не хотите, и вы отказываетесь?
— Частично причина, почему я начал работать на себя, это то, что как наемный сотрудник компании я был вынужден делать то, что не хочу. Сейчас я берусь только за те заказы, которые хочу делать. Своя компания позволяет это делать.
Были ли случаи, когда мне приходилось возвращать аванс из-за то, что я не согласен с тем, что меня просили делать? Да, было несколько раз. Но, как правило, мы уже до подписания договоров примерно все понимаем. В процессе проектирования и до драки доходит. Мы там не за ручку все держимся. В споре рождается истина. Но через коленку ломаться не хочется.
— «Горпро» — ваше основное место работы или вы работаете где-то еще?
— Я много чем занимаюсь. Например, преподаю в ННГАСУ. Также являюсь главным архитектором в московской компании «ТОП ПРОЕКТ» (компания, осуществляющая комплексную разработку проектов недвижимости — прим. ред.), вхожу в состав правления нижегородского Союза архитекторов. Это все за пределами основной работы.
— Расскажите про ваши реализованные проекты в других городах, если они есть.
— Есть несколько проектов в Москве. Первый — комплекс апартаментов на Причальном проезде недалеко от Moscow City. Еще два проекта в столице — объекты реконструкции под бизнес-центры на улице Ижорской. В Подмосковье проектировали торговый центр в городе Бронницы, но, к сожалению, до конца его не реализовали. Торгово-выставочный комплекс «Агромир-EXPO» в Ленинском районе Московской области. Еще работали в Казани над проектом логистического центра «Агромир».
Фото 1: комплекс апартаментов на Причальном проезде, Максим Горев; фото 2: бизнес-центры на улице Ижорской, Максим Горев; фото 3: торгово-выставочный комплекс «Агромир-EXPO», Максим Горев
У нас в Нижнем Новгороде был очень интересный человек — Сухановский Вадим Евгеньевич. Это бывший собственник ресторана «Робинзон», который строил коттеджный поселок Sun City, на Верхне-Волжской набережной несколько зданий — Минина 1А. Я для него рисовал много безумных вещей: летающую тарелку, врезанную в склон, на набережной Федоровского и атлантов на месте Premio. И в том числе площадку под казино в Сочи. Мы готовы на разные эксперименты.
Для московского «ТОП ПРОЕКТА» мы где только не рисовали. И в Новом Уренгое, и в Ижевске, и в Москве. Они имеют более широкую географию работы.
Огромная часть работы у любого архитектора — работа в стол. Если посмотреть папку с проектами, их там сотни и не каждому из них повезет идти куда-то дальше.
— Этот проект в Сочи не реализован?
— Нет, конечно, и не будет.
— Есть у вас желание поработать за границей?
— У меня есть желание приобрести опыт работы за границей. Но для успешной работы нужно переезжать в другую страну, изучать менталитет, понимать, что именно нужно людям. То есть это означает полностью менять жизнь. А я этого не хочу.
Больше мне хочется поработать в Москве. Потому что там есть возможность лично вести авторский надзор. На это мы тратим очень много времени. На некоторых своих объектах я бываю каждый день.
— Ваша компания здесь справится без вас, если вы в Москву уедете?
— Если я буду делать что-то в Москве, то мы можем физически туда не переезжать. Мы просто должны морально переключиться с одного на другое, но я не хочу отрываться от коллектива. Мне нравится, как мы работаем. О переезде я точно не говорю и не думаю, просто интересно поработать над каким-то московским объектом более детально.
— А вся ваша команда может дистанционно работать с Москвой?
— Может. Но сегодня мы не справляемся с теми объемами, что есть в Нижнем. Их так много, что просто нет никакого смысла ехать в столицу. Не могу сказать, что цены на проектирование в Нижнем Новгороде высокие, но они не самые низкие по стране. И мы живем вполне себе конкурентоспособно.
В Москве тоже не все так просто. Есть определенная специфика. У нас же работа не автономная, то есть мы не картинки рисуем, а проектируем объекты, согласовываем с министерством, различными департаментами и ведомствами. И от этой работы, связанной с ведомствами, людьми, тоже очень многое зависит. От того, насколько хорошо выстроен диалог с чиновниками, тоже важно, как движется проект. В Нижнем Новгороде мы уже все на одной волне. С нашим Минградом вместе работаем над объектами. Они нас проверяют, советуют, мы их слышим — диалог есть.
— А если в таком же формате за границей поработать?
— Да, можно. Но, еще раз говорю, надо все-таки чувствовать того, для кого ты это делаешь. То есть проектировать жилье для другой страны, не будучи местным, весьма непросто.
Проектировать в Дубае, наверное, можно. Особенно московские проектировщики пытаются занять там какую-то нишу, открывать филиалы бюро и прочее. Но там тоже конкуренция, определенные сложности.
Из старой гвардии у нас есть архитектор Леонид Кравченко (Леонид Кравченко — член Международного архитектурного жюри, член Американского Института Архитектуры (AIA) — прим. ред.). Он работает в Нью-Йорке, уехал туда еще в 90-е годы. Он приезжал с лекциями, рассказывал про то, как проектируют в Америке. И там все вообще по-другому происходит: архитектурное бюро полностью строит здание, то есть является подрядчиком, который берет под себя все.
— Вы как относитесь к этому подходу?
— Я трусишка, мне лишнего не надо (улыбается — прим. ред.).
— С застройщиками вы всегда работаете строго по ТЗ или предлагаете свое решение?
— Это интересный вопрос. Например, в «Каркас Монолит» я являюсь и частью коллектива, и подрядчиком. То есть я как сотрудник компании вместе со всеми занимаюсь созданием технического задания. И потом как исполнитель-подрядчик его выполняю. У меня достаточно много свободы действий в этом плане. И поэтому эти объекты сильно отличаются от тех, что возводят в нашем городе.
Другим застройщикам мы предлагаем свое, и они к нам прислушиваются. На самом деле, это сарафанное радио. В Нижнем появляются объекты, которые нравятся людям. На это обращают внимание девелоперы, приходят к нам и говорят, что тоже хотят что-то интересное. Мы отвечаем, что в таком случае надо слушаться. И они прислушиваются. Но объект объекту рознь, не везде много свободы действий.
Почему, например, мы создали отдел, который занимается благоустройством? Сложная архитектура на объекте не всегда возможна, а благоустройство есть везде. С его помощью можно сделать территорию лучше.
Притом здесь важны не новые лавочки и детские площадки, а именно концепция.
Допустим, та же третья очередь ЖК «Торпедо» (ЖК в Автозаводском районе, застройщик «Жилстрой-НН» — прим. ред.) — мы смогли практически полностью убрать дороги для машин в большом центральном дворе. Благодаря этому нам удалось создать хоккейную коробку, большую детскую площадку, много разновозрастных зон отдыха. Это очень важная часть. Хотя дома — это просто прямоугольники, которые можно было только раскрасить. Третья очередь в «Торпедо» сильно отличается от всего остального, и это принципиально влияет на стоимость квадратного метра. Соответственно, и заказчик доволен.
— ЖК «Торпедо», «Зенит», «КМ Анкудиновский Парк» вы проектировали не с нуля, а присоединились на каком-то этапе строительства?
— Что касается «КМ Анкудиновский Парк», то я являюсь ответственным за проект с самого его начала. Был разработчиком этого микрорайона еще в «СС-Проекте». Мы — авторы всех трех редакций изменений этого жилого комплекса
Микрорайон «Зенит-2», который сейчас реализуется, это наш авторский проект с самого начала. Мы его сделали, когда была пандемия. В это время научились работать удаленно. Коллеги из «Золотого сечения» (нижегородская проектно-строительная компания — прим. ред.) являются генпроектировщиками этого объекта, а мы отвечали за все, что связано с архитектурой и градостроительством.
У ЖК «Торпедо» долгая судьба. Первую редакцию микрорайона, в которой он есть, разрабатывал НижегородгражданНИИпроект (старейший проектный институт в области строительства, архитектуры и градостроительства Нижегородской области — прим. ред.). Потом был проект НПО Архстрой (научно-производственное объединение — прим. ред.). Потом на этой базе мы в «СС-Проекте» делали проект планировки. Поэтому, можно сказать, что это тоже мой проект, который сейчас перешел в «Горпро». Здесь мы делаем еще одну редакцию, корректируем документацию. Сейчас занимаемся проектированием детского сада и школы — получится большой образовательный кластер.
— Когда вы занимаетесь, например, второй очередью «Зенита» или подключаетесь к «Торпедо», когда там уже есть первые очереди, вы должны соблюдать единый стиль, единый дизайн-код, которые были реализованы до вас?
— Если говорить про «Зенит», то новый микрорайон живет отдельной жизнью от того, что уже построено, потому что он расположен на обособленной площадке. Но дух комплекса и его цветовую гамму мы приняли, поддержали и используем, хотя у нас абсолютно другие стилистические решения.
Что касается застройки «Торпедо», то в ходе первой очереди строительства успели реализовать первую 17-этажку и первую 10-этажку. Сейчас идет строительство еще двух объектов с иными фасадными решениями. Концепция бело-синих домов «устала», мы хотим изменить ее. Но нельзя делать резкий цветовой переход. Поэтому объекты, которые примыкают к построенным домам, будут пастельными. А уже дальше приступим к реализации новых идей.
В каждом проекте мы стараемся соблюдать единый дизайн-код.
— На вашем сайте есть информация о том, что вы проектировали здание на территории университета им. Лобачевского. Расскажите, пожалуйста, об этом.
— Да, мы делали концепцию развития территории объектов ННГУ, которая стала предтечей появления IT-кампуса. Именно с созданных нами макетов начинались разговоры об этом.
Также мы проектировали конференц-центр, корпус общежития, надстройки общежитий, спортивный центр.
— То есть вы нарисовали макет объекта, но в работу это не пошло? Этим занялись другие люди?
— Не пошло в работу — это не значит, что тему закрыли и ничего не происходит. На этом месте строят IT-кампус, соответственно, мы поработали на определенном отрезке этого марафона.
Очень часто у нас в работе бывает так, что проект планировки сделала одна компания, эскизный проект вторая, «рабочку» третья, проследила четвертая. И все четверо имеют отношение к результату.
— Какие ваши любимые проекты, созданные «Горпро»?
— Первое — это ЖК «KM Residence Prime» (жилой комплекс на улице Барминской, застройщик «Каркас Монолит» — прим. ред.). Это наша визитная карточка, благодаря которой, я думаю, мы получим еще не один заказ и много где засветимся.
ЖК «KM Residence Prime», фото: Максим Горев
— А предыдущая визитная карточка — это какой объект?
— Предыдущая была сильно далеко, это жилые комплексы «КМ Мегаполис» и «КМ Прайм» еще в «СС-Проекте». Понимаете, в чем дело, «KM Residence Prime» мы начали заниматься практически с первого дня создания «Горпроекта», и только через 5 лет получили построенный объект. У нас, к сожалению, приходится очень долго ждать результат своих трудов.
Фото 1: ЖК «КМ Мегаполис», Максим Горев; фото 2: ЖК «КМ Прайм», Максим Горев
Следующий объект, который мы ждем, это «КМ Ривер Парк» для «Каркас Монолита». На Краснозвездной у нас симпатичный домик получился (ЖК «Дом на Краснозвездной», застройщик ГК «Агроспецтех» — прим. ред.). Также у «Агроспецтеха» «Апартаменты на Родионова» достраиваются. Следующим любимчиком, наверное, станет «КМ Дом на Барминской». На него мы тратим много сил.
Фото 1: ЖК «КМ Ривер Парк», Максим Горев; фото 2: ЖК «Дом на Краснозвездной, Максим Горев; фото 3: ЖК «КМ Дом на Барминской», Максим Горев
— Также ваша команда разрабатывает мастер-планы для площадок, которые будут застраиваться по механизму КРТ. Расскажите, пожалуйста, про работу с такими площадками. Откуда приходит заказ, на чем основываетесь, когда придумываете, чем он отличается от проектирования просто обычного ЖК? Ведь здесь же целый микрорайон получается.
— Здесь дело не в размере, а в самом подходе. Основа работы над мастер-планом — это анализ территории, ее истории, понимания места. То есть полный всесторонний анализ как градостроительный, так и исторический. Это очень интересная работа.
И здесь важно просканировать площадку, почувствовать ее и попробовать сохранить уникальность.
Несмотря на то, что ЖК «Зенит» строился не через механизм КРТ, работая над ним, мы применили такой подход. Раньше на этом месте была действующая воинская часть, соответственно, существовала определенная планировочная структура. Лучшим комплиментом, который мы получили касательно этой площадки, стали слова о том, что мы реализуем здания одно за другим, а у нас получается сохранять существующие деревья. То есть, если ты можешь сохранить природную основу или какие-то реперные точки (точки отсчета чего-нибудь, то есть те точки, на которых основывается шкала измерений — прим. ред.), это значит, что у тебя получилось прочитать локацию.
Комплексное развитие — это расстановка не только домов, но и социальных объектов, это обеспечение людей всем необходимым — школами, стоянками и прочим. Также в рамках работы над КРТ автоматически считается финансовая модель, которая показывает рентабельность этой площадки. Потому что, если рентабельности нет, то ничего не получится.
Исходя из этого, в работе над КРТ необходимо учитывать и исторические нюансы, и градостроительные, и экономические.
— Как вы получаете заказы на КРТ?
— У площадки, где есть собственность, заинтересованная сторона — инвестор. На таких территориях формируется КРТ по инициативе правообладателя. Структуры застройщика у нас заказывают мастер-план, который потом передается на рассмотрение. Мастер-план мы сдаем в Минград. Министерство выносит его на регштаб. Если на регштабе считают его целесообразным, то заключают договор.
КРТ жилой застройки, которые определило правительство региона, после регштаба выносят на голосование местным жителями, если есть объекты под расселение. Если все окей, то будет объявлен аукцион.
— У всех застройщиков равные права на площадку?
— Абсолютно. Ни у кого никаких преимуществ.
Все-таки основная задача КРТ — это не строительство новых квадратных метров, а решение вопросов ветхого жилья. То есть это все-таки санитарная задача, а не коммерческая.
— Какие у вас есть еще проекты в рамках КРТ?
— Мы занимаемся подготовкой такого мастер-плана для «Столицы Нижний» в Новинках. Несколько площадок разного размера готовим для «Каркас Монолита».
— У вас не было никаких опасений, когда вы брались за проекты по КРТ? Все-таки такие они крупнее, чем жилые комплексы.
— Вопрос не в размере, а в том, что на момент, когда только начинали делать мастер-план, вообще никто не понимал, что это такое. Методичка проектирования мастер-планов появилась не так давно. Поэтому мы в какой-то степени нырнули в неизведанное. Но учитывая то, что тема градостроительства у нас является основной, было интересно этим заниматься.
Чем работа с таким территориями отличается от чистой площадки? Ты понимаешь, сколько стоит расселить, снести, построить, сколько нужно на развитие инженерных сетей, дорог. И чем больше строишь, тем больше растет потребность в машиноместах. Транспорт надо где-то ставить, а он съедает места. Либо надо идти под землю, а это тоже себестоимость. Чем больше делаешь, тем больше потребность в садиках, школах. А где их брать? Если строить, то каждое место в садике, в школе стоит дороже. Надо находить баланс между всеми этими обстоятельствами. Когда этот баланс находится, площадка выходит на регштаб.
— Как вы оцениваете жилую застройку в Нижнем Новгороде? Нравится она вам или нет с точки зрения архитектуры?
— Мне не нравится то, что в Нижнем Новгороде много штукатурных фасадов. Одна из причин, почему компания «Каркас Монолит» построила свой завод по производству фасадных панелей, — недовольство мокрыми фасадами. Это не самые долговечные материалы. Всегда больно смотреть на то, что происходит с этими объектами через 5–10 лет. А ведь столько сил и времени люди потратили на его проектирование и строительство.
В Нижнем есть очень хорошие проекты.
Если говорить про градостроительство, мне нравится «Маршал Град» (жилой комплекс на Окском съезде, застройщик «Объектстрой» — прим. ред.). Он хорош и живописен. Единственное, мне не очень нравятся радиальные дворы в этом ЖК, диаметр маловат. По архитектуре он тоже хороший. Он самый породистый, пожалуй, из того, что у нас построено.
Говоря об отдельных объектах, скажу, что симпатичным получился ЖК «Дом на Набережной», (жилой комплекс на улице Родионова, застройщик ГК Global Realty Development — прим. ред.), его проектировал Мурунов (Андрей Мурунов — нижегородский архитектор, руководитель архитектурного бюро AM-Project — прим. ред.). Мне нравится ЖК «Клубный дом на Ярославской» (застройщик «Агроспецтех» — прим ред.), который проектировала компания «Арт-проект». Я люблю комплекс апартаментов «KM TOWER PLAZA» (располагается на улице Максима Горького, застройщик «Каркас Монолит» — прим. ред.).
Фото 1: ЖК «Дом на Набережной», источник: ООО СЗ «Дом на Набережной», ГК Global Realty Development; фото 2: ЖК «Клубный дом на Ярославской», источник: «Агроспецтех»; фото 3: ЖК «KM TOWER PLAZA», источник: ГК «Каркас Монолит»
— А если рассматривать архитектуру больших ЖК «Новая Кузнечиха», «КМ Анкудиновский Парк», «Торпедо», «Корабли»? Вам нравится?
— Мне кажется, там не много архитектуры.
— То есть в спальном районе нельзя сделать хорошую архитектуру?
— Можно. Но это не самое важное в таких комплексах. Важнее сосредоточиться на обустройстве окружающей среды.
— Почему в Нижнем Новгороде нет жилья класса комфорт-плюс? У нас после комфорт-класса идет сразу бизнес-класс.
— Например, ЖК «КМ Тимирязевский» (располагается на улице Тимирязева. Застройщик — «Каркас Монолит» — прим. ред.), как мне кажется, относится к классу комфорт-плюс. Это пример объекта, который должен относиться именно к этому сегменту жилья. Это хороший дом: долговечный фасад, продуманные места общего пользования, большая подземная парковка, двор без машин.
Мне кажется, что в Нижнем у большинства жилых объектов класс немного завышен.
— Как вы считаете, есть ли у Нижнего Новгорода свой архитектурный стиль?
— Конечно. По-моему, слово, которым можно охарактеризовать нижегородскую архитектуру — контекстуализм. Это не столько стиль, сколько подход. Мы всегда стараемся реагировать на контекст и во внешнем виде здания, и в масштабе объектов. Наш регион один из немногих, где серьезный авторитет имеет Архитектурный совет. Во многих регионах этого нет, и не самые добросовестные коммерсанты имеют возможность продавливать практически любые решения.
А Нижний Новгород в этом плане защищен от непрофессиональных и неподходящих решений.
У нас центр города не истыкан свечками так, как центры многих других городов. То есть у нас они стоят там, где они должны быть — в виде акцентов. Все застраивается довольно-таки равномерно.
Архитекторы часто проектируют плохие здания не потому, что им это хочется, а потому, что к этому приводят обстоятельства.
Были времена, когда существовала сильная потребность в квадратных метрах, все равно каких. И у этого есть определенные последствия.
Но человек важнее, потому что, если наши покупатели будут более требовательными, и цена квадратного метра будет определяться не только местом расположения, то застройщики будут стараться. Они и сейчас стараются, потому что, когда один реализовал хорошее решение, люди хотят также. Когда другие делали в квартирах только отделку, мы в «Анкудиновке» начали сдавать жилье с кухонными гарнитурами. И остальным застройщикам пришлось тоже делать гарнитуры. Когда один застройщик делает хорошие дворы, остальные вынуждены реагировать вслед за ним. Мне кажется, в этом у нас есть положительная динамика.
Я думаю, что за последние лет пять в Нижнем Новгороде построили качественные дома, которые намного лучше тех, которые появлялись за предыдущие 10 лет.
— Как вы считаете, городу нужен один архитектурный стиль?
— Нижний Новгород — город-миллионник, у него должно быть много лиц. Что касается исторического центра, то очень важно сохранять его стиль. Не могу сказать, что для всех новых территорий нужно придумывать единый дизайн-код. Но я считаю, что дом должен узнаваться. Мне не нравятся объекты, на которые смотришь и не можешь понять, в каком году они построены. Я все-таки считаю, что у домов должна быть индивидуальность, и нужно пытаться находить ее в форме, в объеме, в цветовом решении.
Почему мне нравятся те объекты, которые я перечислил выше? Именно потому, что они все имеют индивидуальность, они запоминающиеся, вызывают эмоции, и это тоже хорошо. Архитектура должна вызывать эмоции, там, где они должны быть. В некоторых местах архитектура должна быть фоновой, например, в спальных районах. А если мы говорим про центр города, про магистрали, про важные узловые точки, то, конечно, тут нужно искать яркие, уместные решения.
— Можете ли вы сказать, что у вас есть свой архитектурный стиль? Если да, то какой? В чем проявляется?
— Да, есть. Я люблю работать со сложной формой в сочетании с цветом, люблю работать на контрасте. Мне нравятся пластические решения, сочетание простых геометрических форм. По стилю мне близок неомодернизм. Если собрать все мои объекты вместе, то станет очевидно, что это делал один человек.
— Чем вы вдохновляетесь?
— Не знаю. Мне кажется, я всегда вдохновленный (улыбается — прим. ред.). Я могу сказать, что моя работа — мое хобби. Я все свое свободное время трачу на архитектуру, потому что я это очень люблю. Мне в этом плане повезло.
— Бывало ли такое, что во время посещения какого-либо города или страны увидели что-то красивое, интересное и решили сделать похожее?
— Когда ездишь по разным городам и странам, ты заряжаешься позитивными эмоциями. У меня есть один забавный объект — загородная база «Ранчо Восток Запад» в Дзержинске. Когда мы с женой ездили в Париж в Диснейленд в медовый месяц, я увидел необычный павильон в стиле кантри. И я, вдохновленный увиденным, сделал один объект на этой базе.
— То есть «Ранчо» вдохновлено Диснейлендом?
— Я бы даже сказал почти срисовано (смеется — прим. ред.). Это единственный случай, когда меня настолько поразило увиденное, что захотелось сделать также.
Фото: Загородный клуб «Ранчо 636», Максим Горев
— Можете назвать какие-то самые любимые мировые архитектурные ансамбли?
— Есть такой московский архитектор Сергей Скуратов, у него свое архитектурное бюро Sergey Skuratov Architects. И, если говорить про Россию, то мне больше всего нравятся проекты, созданные им. Например, «Дом на Мосфильмовской», ЖК «Садовые кварталы». В Москве Сергей Скуратов топовый архитектор. Его команда круто работает с лучшими московскими застройщиками.
Фото 1: ЖК «Небоскреб на Мосфильмовской улице», источник: архитектурное бюро Sergey Skuratov Architects; фото 2: ЖК «Садовые кварталы», 2 квартал, источник: архитектурное бюро Sergey Skuratov Architects
— А за границей?
— Архитектор Бьярке Ингельс основал в Дании архитектурное бюро BIG (Bjarke Ingels Group — прим ред.). По-моему, это лучшее бюро в мире. Компания сейчас проектирует по всему миру. Например, мусоросжигательный завод в Копенгагене. Они сделали на нем всесезонную горнолыжную трассу. Просто супер! Или, например, музей Лего в Дании, небоскреб в Нью-Йорке. Еще есть комплекс Mountain в Копенгагене. Там отдельные квартиры, которые располагаются на перепаде рельефа. А под ними внизу подземная стоянка с наклонными лифтами. Я был там, это вообще супер!
Фото 1: мусоросжигательный завод в Копенгагене, источник: Bjarke Ingels Group; Фото 2: музей Лего, источник: Bjarke Ingels Group; Фото 3: небоскреб в Нью-Йорке, источник: Bjarke Ingels Group
В Копенгагене знаете, что сделали? Построили метро в поле, нарезали земельные участки и начали продавать. Вообще Дания — это страна самого большого количества разнообразных типов жилья. Они живут везде, по-разному: в портах, складах, на бывших рынках. То есть из всего делают жилье.
— Почему?
— Менталитет. Им просто нравятся разные типы жилья, у них это хорошо работает.
— В Нижнем возможно сделать что-то подобное?
— Да, конечно! Мы плавно идем к этому. Вот, например, «КМ Дом на Барминской». Для обывателя это просто изогнутый дом с какими-то золотыми штучками. А профессионалы понимают, насколько это сложно. Для всего профессионального сообщества Нижнего Новгорода появление такого объекта очень важно, потому что это означает, что, если можно так, значит, можно еще лучше. И благодаря таким объектам мы можем получать в будущем хорошие результаты.
— В чем ваша миссия как архитектора?
— Я понимаю определенную ответственность за то, что я делаю. В какой-то момент я осознал, что влияю на то, как выглядит и функционирует город. И мне хочется на этой дистанции, которую я бегу в рамках своей творческой жизни, не ударить в грязь лицом, это, во-первых. Во-вторых, сделать город лучше и передать эстафету дальше. Мне кажется, что город — это такая штука, которая живет сквозь года и века. Нижний Новгород был до нас, и будет после нас, поэтому нужно делать хорошо.
Комментарии